Faberlic Style: Ценнейшие? В смысле, вы нуждаетесь в психотерапевте? Вы? Человек, достигший столь многого, мать двоих детей и счастливая жена? Ваша жизнь видится сплошной гармонией, в которой нет места «дисфункции».
П. К.: Ну, знаете, я до известной степени ипохондрик. И в какой-то момент на съемах «Вики Кристина Барселона» поняла, что могу установить с Вуди подлинную связь-а мне всегда нужно взаимопонимание с режиссером,- именно обсуждая свою мнительность, подозрительность, неуверенность. И с этого момента он был весь в моем распоряжении.
FS: Так вы манипулятор, а не ипохондрик!
П. К.: Нет, я все-таки больше ипохондрик. Вы думаете, Вуди можно манипулировать? Однажды в разгар смены он прервал съемки, потому что увидел у себя на руке новые веснушки, возникшие из-за нашего испанского солнца. И побежал к дерматологу. Я потом так осторожно его спросила: «Извините, Вуди, но только из любопытства... не скажете, почему вы не подождали до конца смены, до шести? И он ответил... ох... всегда смеюсь, когда вспоминаю... Он ответил: «Могло бы быть слишком поздно».
FS: Но все-таки какие у вас основания для неуверенности, подозрительности?
П. К.: Жизнь - довольно непредсказуемая штука. Вы в курсе? Вот тут сравнительно недавно я была в утренней программе на 
FS: У вас какая?.
П. К.: Да ведь я выросла в пролетарской среде. В семье с тремя детьми. У папы был магазин скобяных товаров, у мамы - маленький салон красоты. Родители были на работе по 12 часов, в нашем большом родственном кругу, ну, вы знаете, как это у нас в Испании, все живут семьями-кланами, у всех куча родственников... Так вот, среди сотни родных не было никого, кто зарабатывал бы творчеством, никого. Когда я начала заниматься балетом профессионально, в девять лет, я была единственной девочкой в школе, у кого родители или дяди-тети не были бы из сферы искусства. И почему-то мне казалось, что я должна стараться больше всех. Родители были в ужасе-они меня в целом поддерживали, но этого перфекционизма не понимали и не приветствовали.
Боялись за меня и были правы: в результате я дошла до полного истощения-и нервного, и физического. Я, слава богу, вовремя поняла, что хочу быть актрисой, а не балериной. И в 15 лет уже добилась того, чтобы стать клиентом замечательного агента. Она до сих пор мой агент. Больше четверти века.
FS: Вам и вообще свойственна верность, да? У вас всю жизнь один агент, хотя обычно, делая карьеру в Голливуде, актеры переходят в американские агентства. Вы говорили, что все ваши самые близки друзья в Мадриде. Вы и живете там, а не в Америке. Альмодовар - ваш лучший друг уже десятилетия. Дочку назвали Луной в честь Бигаса Луны, режиссера, у которого (в фильме «Хамон, хамон».- Прим. ред.) сыграли свою первую главную роль. И меня очень растрогал ответ одному репортеру насчет вашего блестящего вида на какой-то красной дорожке: «Это все Пабло. «Версаче» - только платье»...
П. К.: Ну да, Пабло - мой парикмахер и визажист уже 10 лет... А об Альмодоваре я мечтала. Мне было 15, когда я увидела его «Свяжи меня!» и решила стать актрисой. Из-за Альмодовара! На самом деле я просто мечтала оказаться в мире Альмодовара. Но он мной заинтересовался только после «Хамона...». Мне было 18, и я стала чем-то вроде главной секс-бомбы Испании. И он мне сам позвонил. Когда кто-то из нашей семьи поднял трубку и передал ее мне-«Говорят, Альмодовар»,-я была уверена, что это розыгрыш... Но его голос ни с чьим спутать не могла! Педро мне тогда предложил роль в «Живой плоти». В восьмиминутном эпизоде, даже до титра названия,—рождение героя фильма. Я играю его мать, юную проститутку, которая переживает роды в автобусе... И он открыл для меня новый мир. Мир больших чувств и бесконечной, загадочной женской стихии. Все его героини - женщины! Поэтому я так ценю нашу дружбу-он создатель целого женского мира. На самом деле все эти люди, о которых вы сказали,—мои сбывшиеся мечты. Это замечательные люди! Так что для меня знаменитый философский вопрос «быть или иметь?» просто не стоит. Быть и значит иметь. Обладать связью со всеми ними. 
П. К.: Ох, никогда я не говорю о своей личной жизни... Ну не люблю. Да и не умею. В общем, это было как с одноклассниками. Закончили школу и расстались. Больше ни слова.
FS: А про детей расскажете? Вашему сыну 6 лет, а дочери - 4, вы стали мамой уже во вполне зрелом возрасте - в 37, так?
П. К.: А что рассказывать? Я всегда удивляюсь, когда люди говорят, что дети-это опыт, который их перевернул, что, став родителем, ты уже никогда не станешь прежним... Для меня странно слышать: «Мы решились завести детей». С рождением детей я стала меньше спать, это да. Но остальное... То, какие чувства ты испытываешь к ним, эта поглощающая тебя целиком любовь - это же так естественно! Для меня их появление точно не было особым опытом. Счастьем-да, но самым натуральным на свете счастьем. Для меня быть мамой—самая естественная вещь на свете.
FS: А что такое быть испанкой для вас? Вы ведь стали чем-то вроде символа Испании. Что доказывает и ваша новая роль-в «Королеве Испании». Вы играете испанку, ставшую голливудской звездой, эмблемой Испании и вернувшуюся на родину, чтобы исполнить роль еще одной эмблематичной для вашей страны фигуры-Изабеллы Кастильской, воплощения испанской завоевательной женственности...
П. К.: Я—это что... Мы с сестрой в детстве много времени проводили с бабушкой. Вот это был испанский стоицизм и страстность! И испанское жизнелюбие. Вам знакомо понятие «дуэнде» Лорка? Этим словом он описывал испанский дух: страсть к жизни, стоицизм перед лицом смерти, воля... Потом, уже познакомившись с Педро я узнала его маму. Это была просто лорковская Бернарда Альба, железная женщина с большим сердцем. Не вообще... Я фактически! выросла в маминой парикмахерской-мы с сестрой приходили туда! она - после школы, я — после балетных классов, и проводили часы-играли, делали уроки. И наблюдали за тем, как женщины из нашего рабочего тогда района, спального Алькобендаса, преображались с новой стрижкой, новым цветом волос, после косметических процедур. Они будто примеряли новые роли, обретали на время новую личность. Наверное, это были для меня первые уроки актерства-когда я видела, как перевоплощались обычные женщины. Испанки— это еще и способность к изменениям, умение понять и принять обстоятельства. Я стараюсь быть именно такой.
FS: А еще какие-то свойства вашей личности объясняются тем, что вы, как сами говорите, выросли в салоне красоты? Особое отношение к внешности, к внешнему ?
П. К.: Доступ к пробникам-вот что я считаю важным фактором моего взросления. И не смейтесь. Это правда. Мама получала пробники разных косметических линий, и мы с се-трой обожали их похищать и играть с ними. Запирались в ванной и играли во взрослых женщин. Но как актриса я, конечно, проще отношусь к одежде, чем, возможно, другие женщины. Для меня существуют одежда и костюм. Костюм-это то, в чем я на красных дорожках. Одежда- то, что я надеваю у нас в Мадриде, когда иду с кем-нибудь встречаться в любимый ресторан.
FS: И как бы вы определили свой стиль одежды?
П. К.: Я бы сказала, простота с идеей. Простые базовые вещи плюс какая-то странности, джинсы, а сверху асимметричный, в разные стороны, объемный свитер, скажем. И странного цвета. Кирпичного.
FS: А ваша внешность, яркая и неподражаемая, что для вас-просто данность или капитал? И вы ведь в отличие от других звезд нередко снимаетесь без одежды. Это говорит об уверенности в себе?
П. К.: Да, мне часто задают этот вопрос-про съемки в постельных сценах. Я к этому отношусь просто: на съемках мое тело - костюм. И все. Вот сейчас я играю роль в этом костюме -1В костюме обнаженности. А в быту я люблю это «внешнее», люблю моду, люблю анализировать идеи разных дизайнеров. Если вдруг появляется что-то ну очень неоднозначное, я из первых, кто за этим бежит. Я, если честно, раб моды. Но благодарный раб-мне нравятся идеи в новых вещах. Сестра вот говорила, что ботинки на обтянутой танкетке и на липучках уродливые по определению, а я сразу купила, это было новое слово, гибрид бо-тильонов и кроссовок. Здорово.
FS: Но как может быть рабом моды тот, кто сам создает моду? Ведь вы с сестрой по заказу разных компаний разрабатывали дизайн сумок, белья, одежды...
П. К.: Мы же делали то, что интересно было сделать нам. Дело в том, что мы очень, очень родные люди. Моника на три года младше, но она мне как близнец. А в тот момент она ждала ребенка. И у нас появилась идея сделать такое красивое белье, но удобное и для беременных. Я вообще не считаю, что увеличение размера-это уменьшение значимости женщины. Когда меня пригласили редактировать один из номеров французского Vogue, я даже настояла, чтобы это был номер plus-size, то есть чтобы он был сосредоточен на моде для женщин обычных, не модельных, форм.
А сумки-это наша с Моникой страсть. Мы делали такие сумки, в которых сочеталось бы то, что любит она и что нравится мне. Или которые бы казались нам обеим отчаянно смелыми... У нас нет таких амбиций-создавать моду. Я вообще по этой части страдаю-у меня никогда не было больших планов. Я ставила себе высокие планки-это да. Но себе. А амбиций-нет, никогда не было.
FS: Звучит странно-учитывая ваши достижения. Говорят, претендент на гражданство Испании должен пройти тест, один из вопросов которого: «Кто такая Пенелопа Крус?» Это правда?
П. К.: Я сама недавно об этом прочла. И была очень удивлена. Хорошо, что у меня уже есть гражданство Испании—не уверена, что правильно ответила бы на этот вопрос.
БАРДЕМ И ДРУГИЕ: МУЖЧИНЫ В ЖИЗНИ ПРЕКРАСНОЙ КРУС
Фрэнсис Форд Коппола назвал Бардема «наследником Аль Пагино, Джека Николса и Роберта Де Ниро» за актерский голод и нежелание почивать на лаврах
Отношения Пенелопы Крус с мужем, тоже кинозвездой и тоже лауреатом «Оскара» Хавьером Бардемом, что называется, прошли проверку временем: они познакомились на съемках фильма «Хамон, хамон», когда ей было 17, а ему - 23, стали парой на съемках фильма «Вики Кристина Берселона», а официально бракосочетались лишь через три года. Что вполне себе сюжет для романтического фильма. Так что Крус, упорно отлынивающую от разговоров о романтической стороне своей жизни, понять можно-то, что так долго выстраивалось, страшно разрушить неосторожным публичным словом. Но прочие ее романы тоже тянут на сюжет для фильма.
Впервые 17-летняя Крус, в одночасье ставшая звездой Испании, влюбилась в Начо Канолидера испанской технопоп-группы Месапо.
И это был не просто роман, а серьезнейшие отношения, которые продлились шесть лет. Но влюбленных все-таки развели их непересекающиеся профессиональные маршруты, и новым избранником актрисы стал Фернандо Сарасола, чьим вторым именем могло бы быть Шик. Известный испанским светским хроникерам как просто Гиги, Сарасола был бизнесменом и любителем яхт, миллионером и победителем соревнований по конному спорту. Сверкающий бриллиантами и искрящийся фейерверками роман длился два года-пока на съемках в Чехии Крус не познакомилась со скромным ассистентом оператора Томашем Обермайером. Ради нее он переехал из Праги в Мадрид, а она... через два года оставила его ради начала нового, голливудского этапа свой карьеры. В 2003 году, уже в США, на съемках фильма «Ванильное небо» она познакомилась с Томом Крузом, серьезные партнерские отношения с которым продлились три года. Злые и, казалось бы, справедливые языки, утверждали, что отношения эти были для европейки чудесным трамплином для прыжка к высотам американской, а значит, всемирной славы-избранница самого «Тома первого» автоматически оказалась в центре публичного внимания. На самом же деле, скорее наоборот, считает Крус: «Эти отношения связали меня исключительно с амплуа «подружки героя». Альмодовар даже говорил, что все это плохо кончится: со временем я окажусь старовата для таких ролей, и меня забудут». Однако, совершенно очевидно, что роман с почти однофамильцем открыл актрисе множество дверей и многому научил: например, не спускать журналистам некомпетентной болтовни. Как известно, Том Круз - своего рода чемпион по выигранным процессам в связи с «ущербом для репутации»...
Вскоре пару разлучил вздорный характер Круза. Которого в сердце Пенелопы сменил очаровательно простодушный техасец Мэтью Макконахи - они снимались вместе в фильме «Сахара». Макконахи тогда еще только предстояло стать одним из величайших актеров-трагиков современного кино... А вот его возлюбленная на закате их отношений отправилась сниматься у своего любимого друга Педро Альмодовара в «Возвращении», за который ее номинировали на премию «Оскар», в результате чего она вошла в список самых востребованных актрис Голливуда и начала свое триумфальное возвращение домой-в Мадрид, в испанское кино и к старому другу Хавьеру Бардему, ставшему истинным спутником ее жизни.
/9a0ab66b6a3347a.s2.siteapi.org/img/3kbyio4o6uckg04sc4kc4ws00cwkwk)