Аромат свежего кофе сулит нам завтрак, запах мебельной политуры говорит об ухоженном домашнем хозяйстве, запах газа предупреждает об опасности, а аромат духов,.. Впрочем, об этом пока рано... На протяжении всей нашей жизни мы осваиваем язык запахов точно так же, как маленькие дети учатся говорить. Значение того или иного запаха мы выводим из жизненной ситуации, в которой столкнулись с запахом впервые. Исследователь психологии запахов Триг Энген так описывает реакцию детей на запахи: «Это реакция на сигнал, смысл которого определяется ситуацией возникновения сигнала». Вот почему одни и те же запахи имеют подчас разное значение для представителей разных культур и разных поколений. Они сопрягают их с разными жизненными ситуациями.
Лавандовая вода была очень популярна в Германии до середины нашего века, а потом напрочь вышла из моды. Зато латиноамериканцам этот аромат все еще напоминает о домашнем очаге И уютном мире детства, так как в Южной Америке лавандовая вода и по сей день остается испытанным семейным освежающим средством!» Для пожилых европейцев запах цитронеллового масла связан со стиркой и свежим постельным бельем, потоми что в прежние годы практически все сорта хозяйственного мыла ароматизировались этой добавкой. Тогда как евроамериканцам того же возраста этот запах напомнйш о духоте летних ночей в США цитронелловое масло применялось для борьбы с насекомыми. Зато молодежи этих континентов этот запах знаком мало и с конкретными ассоциациями почти не связан.
Наряду с ассоциациями, общими для целых культур, запахи могут иметь и сугубо личное значение. Аромат обмакнутого в липовый чай бисквита воскрешаета в памяти героя Пруста целый мир — мир его детства. Стылый, копотный дух старых каменных зданий всегда напоминает мне о лестничной площадке квартиры моего дедушки в Вене.
У каждого из нас есть такие сугубо личные асоциации, и, как правило, они уходят корнями в годы детства, когда мы наиболее восприимчивы к сообщениям наших органов чувств. Они способны вызвать в памяти отчётливые картины прошлого и душевные порывы
прежних лет, но число таких ассоциаций, по счастью, относительно невелико в сравнении с богатейшим «словарем» запахов, объединяющим нас с другими людьми, нашими культурными соплеменниками.
По счастью — поскольку магия и очарование духов зиждутся именно на общности значений, которые имеют для нас многие запахи.
О ЧЕМ ГОВОРЯТ НАМ ОТДЕЛЬНЫЕ КОМПОНЕНТЫ ДУХОВ
Когда мы чувствуем запах и спрашиваем себя, что бы это могло быть, наши ассоциации в большинстве случаев еще не вполне ясны. Мы распознаем тот или иной запах, допустим, как «землистый» или «кухонный», или как «аромат цветка», не связав его в первый же миг с конкретной ситуацией и не умея точно сказать, о чем именно — о какой пряности или о каком цветке — он нам напоминает. И если мы определяем запах лишь приблизительно, то и ассоциации, которые он в нас пробуждает, остаются расплывчатыми.
Так, упоительный, дурманящий запах цветка напомнит нам о теплой летней ночи. Он дарует ощущение чувственной полноты и зрелости. Зато легкий цветочный аромат, несущий в себе кислинку фруктовой свежести и зелень первых почек, коснется нас прохладой раннего летного утра или дыханием весны; такие ароматы исполнены юности, девичества, ожидания. Пряный цветочный запах с медовым привкусом увядания овеет нас сладкой меланхолией теплого осеннего дня. Большинство цветочных ароматов кажутся нам нежными и приятными. Они напоминают о природе — и о женщинах.
Поразительно, с каким упорством человечество сквозь все века и цивилизации продолжает связывать образы женщины и цветка! Всегда и везде мужчины сравнивали женщин с цветами. Где бы и когда бы ни пускали женщины в ход свои чары, они делали это с помощью цветов — живых цветов, которыми они себя так любили украшать, их красок и форм в одежде, их ароматов в духах. Видимо, в глубине своего существа мы все еще тесно связаны с природой, что сопрягаем любовные узы с «сексуальностью» растений.
Цветок — предвестье плода. В мире, запахов это отражается необычайной полнотой переходов и гармонических сочетаний цветочных и фруктовых оттенков! Тому есть логическое объяснение. Природа — весьма экономный химик, она применяет одни и те же компоненты в различных сочетаниях для самых разных плодов. То же самое относится и к цветочным запахам, который обнаруживает между собой много общего. С точки зрения химика, много общего имеется даже между цветами и плодами. Спектр фруктовых ароматов тоже весьма обширен. Есть тут запахи простые и ясные, напоминающие нам о садах нашего детства, а есть прихотливые, пышные, вызывающие в воображении изобилие восточных базаров. Бывают запахи с привкусом зеленой кислинки недозрелых фруктов, с колкой свежестью цитрусовых и с густой сладостью изюма и сушеных слив. Древесные запахи тоже напоминают нам о природе, но они уже часть иного, не столь нежного мира — мира лесов, егерей и лесничих, мира активной и здоровой жизни на лоне природы. Здесь доминируют коричневые и зеленые цветовые тона с серебристо-серыми оттенками. Это мужской мир. Мы воспринимаем запах как выражение сущности вещи, а в запахе дерева слышны все его свойства сразу, прочность, укорененность и сила, не враждебная и тупая, но гибкая и исполненная мудрости возраста. В лесных ароматах тоже есть тысячи оттенков от сладости свежеповаленного ствола на солнечной поляне до тронутой тленом горечи корней и мхов, от прохладной ясности сосновых рощ и целебного духа эвкалиптов до суховатой терпкости опилок, от которой перехватываёт дыхание. В пряных запахах мускатного ореха, имбиря, гвоздики мы ощутим одновременно и теплую чувственность и легкий укус пикантности, дразнящий и щекочущий почти на грани боли. Если применять эти ароматы в холодных, терпких духах, они создадут впечатление спортивой, энергичной мужественности. А сладким, теплым ароматам они сообщат чувственные, экзотические, «ориентальные» оттенки. Сладость и теплота в духах чаще всего происходят от добавок ванили и корицы, а также смол некоторых тропических деревьев с экзотическими названиями вроде стиракса или толу.
Парфюмеры называют подобные сладкие смолистые добавки «бальзамическими». В сочетании с древесными оттенками они могут давать очень изысканные, женственно-бархатистые эффекты. В ароматах таких пряностей, как розмарин, шалфей и тимьян, мы ощутим бодрящую свежесть, которую они придадут любому блюду, и живительную силу, сходную пряную и естественную терпкость мы обнаружим в сенном духе ароматического вещества кумарина и экстракта танковых бобов, но в них чувствуется больше тепла, они напомнят о ласковом солнце бабьего лета.
Уникальные ароматические оттенки «альдегидов», мягкие и прохладные, маслянистые, озонно-свежие и «химические» одновременно, в общей композиции духов нередко действуют как легкий туман или как мягкая дымка вроде той, что скрадывает контуры изображения на фотографиях Дэвида Хамильтона или Сары Муун, создавая атмосферу мечты, сна и тайны.
СХЕМА АРОМАТИЧЕСКИХ ЭФФЕКТОВ
Простая схема, в которой нашли выражение основополагающие мысли в области психологии запахов! Цветочные ароматы, а также сладкие, теплые оттенки бальзамов он разместил в «наркотической» зоне своей диаграммы, а мшистые, древесные, пряные и приправные запахи — в области «стимулирующих» воздействий. Мысль о том, что мир цветочных ароматов по сути своей мягок и пассивен, тогда как мир древесных, мшистых и травных запахов более активен и резок, легла в основу горизонтальной оси этой схемы.
Вертикальная ось, «полюса» которой он обозначил оппозицией «эрогенный — антиэрогенный», имела в его понимании столь же основополагающее значение, «Эрогенные» ароматы — это те, которые тем или иныш образом напоминают нам о запахе человеческого тела. Душистые вещества, взятые из животного мира,— такие: как амбра, цибетин, кастореум, а также синтетические продукты, которыми сегодня успешно заменяются эти вещества, являются важнейшими носителями этих ароматических оттенков. Как ни удивительно, но вещества с «животными» пахучими компонентами встречаются и во многих излюбленных парфюмерами цветочных экстрактах, в жасмине, цветках апельсина и в кассисе, экстракте из цветочных бутонов черной смородины.
Возможно, кому-то покажется странным, что все «животные» пахучие оттенки, напоминающие о телесных запахах, обозначены как «эрогенные» то есть возбуждающие любовь, сексуальные. Пуританская традиция, которая доминировала в нашей культуре на npотяжении двух последних столетий, предписывала усматривать в естественных запахах тела только нечто дурное и отталкивающее. Вот почему тело, начисто лишенное запахов, давно уже стало едва ли не главной целью всей нашей личной гигиены. Как следствие, мы научились достаточно успешно подавлять все телесные запахи, подменяя их ароматами мыла и зубной пасты, дезодорантов и туалетной воды.
Однако опыт других, менее пуританских культур, как и результаты специальных психологических исследований, свидетельствуют о том, что наши тела обладают коммуникационными системами запахов, действующими помимо нашей воли. И хотя телесные запахи чрезмерной интенсивности нас, безусловно, отталкивают, эти же запахи в ничтожно малой концентрации могут дарить ощущение близости, тепла и сексуальной притягательности.
Именно в таких дозах пахучие вещества, напоминающие о запахах тела, и применяются в духах. В нашем столетии еще ни один сорт популярных духов без этих ингредиентов не обошелся.
Одной из разгадок этого феномена являлась гипотеза, что применение ароматических веществ в современной парфюмерии стало необходимо как раз из-за пуританской суровости нашей личной гигиены. Раз уж мы столь решительно устранили из жизни естественные пахучие «сигналы» нашего тела, приходится подменять их искусственными сигналами наших духов.
Эта остроумная теория не может, однако, объяснить, почему мускус, цибетин, амбра пользовались такой популярностью задолго до возникновения правил современной гигиены. Недаром люди испокон веков приписывали этим веществам волшебную, возбуждающую, «приворотную» силу.
Говорят, что духи в первую очередь всегда были средством сексуального соблазна, сообщником обольщения. Однако, вещества, напоминающие о запахах тела, образуют нечто вроде связующего звена между духами и телом. Без них духи, образно говоря, ложились бы на нашу кожу инородным слоем. А аромат духов и запах кожи сливаются в нашем восприятии в единое целое.
Как замечательно сказано в рекламе духов Madame Rochas: «Духи — это музыка тела» и этой музыкой они становятся как раз благодаря «эрогенным» ароматическим веществам, которые сообщают их аромат, человеческое тепло.
На другом полюсе спектра мы находим холодные «антиэрогенные» ароматические компоненты, которые дарят нам ощущение свежести и чистоты. Сюда относятся смолистые и «зеленые» запахи, а также цитрусовый оттенки в туалетной воде.
Разумеется, нельзя свести целый мир запахов вкупе с их психологическими значениями и эффектами к несложной диаграмме, не избежав при этом чрезмерных упрощений.
Это относится и к предложенной схеме ароматических эффектов. Слишком категоричные выводы о годности тех или иных духов для определенных человеческих типов, сделанные моим отцом на основании этой схемы, не раз подвергались справедливой критике. Тем не менее, я продолжаю считать, что в основе своей эта схема верна и полезна, что было подтверждено широкими тестовыми опросами покупательниц духов.
Схема ароматических эффектов обратила на себя внимание одного из психологов, которому пришло в голову сопоставить ее с классическим цветовым спектром, а также одного ароматерапевта, который весьма любопытно совместил ее с «кругом настроений», содержащим четыре основных элемента классической греческой философии и четыре времени года.
/9a0ab66b6a3347a.s2.siteapi.org/img/3kbyio4o6uckg04sc4kc4ws00cwkwk)